После финальных титров мы поговорили с Евгением Кокусевым, режиссером фильма «Ученик Гиппократа» (студия КиноАртель) о не вошедших в картину материалах, знакомстве с героями и авторских эмоциях.
– Евгений Александрович, в титрах многих Ваших фильмов Вас часто указывают как оператора, а не режиссера. Так ли велика разница между режиссером и оператором в документальном кино? Чем Вам помогает опыт оператора в режиссерской работе?
– Оператор в документальном кино, как правило, – абсолютный соавтор режиссера. «Ученик Гиппократа» – не первая моя режиссерская работа, до этого было 3 или 4 фильма. Однако я не считаю себя режиссером, потому что это – другое призвание, мое – операторское. Но во всех своих работах я участвую не только как оператор, мы все обсуждаем с режиссерами. У меня есть награды и за сценарий, и за режиссерскую работу. Когда ты работаешь над документальным фильмом и видишь, что происходит, ты волей-неволей становишься соучастником общего дела. А операторский глаз позволяет видеть больше.
– Каким был Ваш первый режиссерский опыт?
– Это мой диплом во ВГИКе. Сценарий и идея были мои, но мы стали снимать картину вместе с коллегой-режиссером Надей Хворовой. И у нас получился совместный фильм… Я считаю, что режиссер, сценарист и оператор в документальном кино должны работать как команда, разделить их очень трудно. И вообще, если вспомнить Большие имена в документальном кино, такие как Колошин, Кармен, Трошкин, Гутман, все они – бывшие операторы, ставшие режиссерами.
– Герой Вашего сегодняшнего фильма – человек уникальной судьбы. Чеченская война, участие в событиях, поставивших под угрозу его карьеру, переезд в Америку, возвращение на родину, благотворительные операции детей, пластическая хирургия… Как происходят Ваши встречи с героями?
– Нередко случайно… Встретиться с Хасаном Баиевым помогло телевидение. Познакомила нас рассказавшая о нем Татьяна Бутузова, потом мы сходили к нему в клинику: увидели классическую пластическую хирургию, связанную с женской красотой. Потом я стал узнавать о нем все больше, и оказалось, что за спиной у него много чего интересного. Это человек, который выполнял свой долг под обстрелами. Когда разбомбили его собственный дом, он все равно продолжал работать.
– Во время беседы с одной из знакомых в фойе Вы вскользь упомянули, что у Вашего героя постоянно трясутся руки.
– Да, его тремор – последствия контузии, это видно в кадре. Война бесследно не проходит, напряжение нечеловеческое, а у него, к тому же, был контужен. Он потом лечился и реабилитировался, но дрожание рук осталось. И то, как он в последней сцене плачет – тоже нервы и последствия войны.
– Хронометраж безжалостен, и многие моменты приходится оставлять за кадром. От чего пришлось отказаться здесь?
– Много фактов было в его жизни, кроме этого. Хасан борец, самбист, дзюдоист, бывший член сборной СССР. Но эту страницу мы не тронули, она давно в прошлом. Есть и другие интересные факты биографии: это он «собрал» Радуева как хирург. С Бараевым, страшным бандитом, который воровал людей и ими торговал, была у него встреча. С Норд-Остом был эпизод, когда журналисты, знакомые с Хасаном еще по Чечне, звонили ему в Бостон. Просили поговорить с главарем террористов, чтобы он отпустил детей. Правда, бандиты его просьбу проигнорировали… Но все в картину не воткнешь.
– Многие выходили из зала в слезах. Когда Вы пересматриваете свои фильмы, они вызывают у Вас эмоции?
– Да. Особенно последняя сцена в этом фильме. К ней невозможно привыкнуть. Так случилось… Но бывают и светлые эмоции. Например, мы снимали фильм про голубятню. Птицы, красота, после него хорошо, тепло на душе, пересматриваешь с удовольствием.
– Наверное, бывает сложно отсеивать лишнее?
–Самое сложное – выбрать. Микеланджело говорил о своих скульптурах: «Я беру камень и отсекаю все лишнее». Но как «не выплеснуть ребенка с водой»? Это большая проблема. Я, наверное, с ней еще не очень хорошо справляюсь. Сейчас, когда пересматриваю фильм, вижу много лишнего, вижу то, что теперь бы спокойно выкинул. Многие эпизоды я убрал сам. А то было бы еще длиннее, еще тяжелее, а зачем?
Беседовал Артем Новоселов,
магистрант журфака УрФУ